Неудобные темы российской истории

[Влад Бевх]

(с)
А Французы не такъ наивны. Не купились: Эпилептик , игрок, погрязший в долгах и темный характер, Достоевский бежал от своих кредиторов и вел жизнь странствий по Европе , во время которой он отказался от всех своих социалистических и прогрессивных убеждений, став убежденным сторонником Российской империи .и православная религия .
Он выступает против буржуазной демократии , потому что она придает слишком большое значение деньгам. Политически, первоначально ярый западник , он стал националистом и почти шовинистом . Он страстно любит русский народ и глубоко ненавидит ростовщиков , которые обескровливают бедняков. «Преступление и наказание» также начинается с убийства ростовщика бедным студентом и подробно описывает очень бедное прошлое Санкт-Петербурга и разрушительные последствия, которые производит там алкоголизм.
В то же время его мечта о всечеловеческом универсализме под властью славян сделала его « антисемитом подобно черносотенцу »
Благодаря практичности и воле жены положение в хозяйстве значительно улучшается. В конце концов Достоевский отказался от игры .
Его последние годы отмечены пламенными речами о русской душе и народе, а также о превосходстве «русского гения» над другими народами. Он приписывает мессианскую роль русскому народу, единственному народу, способному понять всех остальных и иметь свою национальную специфику. По его словам, у русского народа есть миссия нести счастье человечеству.
У Достоевского действительно есть оригинальная мысль. На эту тему Фрейд написал статью «Достоевский и отцеубийство». Именно в его романах, взятых в целом, а не в словах его персонажей, мы должны искать эту мысль, главным образом онтологического , даже антропологического порядка.Согласно Достоевскому, демократическое общество, в которое Россия была жестоко брошена в 1850-е годы , только усугубило конфликты. На самом деле она обещает всем равное право на успех и славу: вольноотпущенные крепостные, мелкие чиновники, бедные студенты чувствуют себя наравне с дворянами или крупными буржуа. Затем препятствия и социальная жесткость неизбежно порождают разочарование и горечь

-----------
Цитатник, по которому изучают Толстоевского:
«Идеалы следуют один за другим, они превзойдены, они рушатся, а так как другой жизни нет, то опять на этих руинах должен быть основан окончательный идеал. (« Белые ночи »).
«Я также очень хорошо разбираюсь в домах. Когда я прохожу мимо, каждый из них подбегает ко мне навстречу, смотрит на меня из всех своих окон и говорит: «Здравствуйте! Как вы ? Я, слава богу, в порядке. В мае мне добавят этаж». Или: «Как твое здоровье? Завтра меня починят». Или: «Я чуть не сгорел, Боже! Как я испугался!» И т. д. (« Белые ночи »).
«Да, у человека тяжелая жизнь! Существо, которое ко всему привыкает. Это, я думаю, лучшее определение, которое можно дать человеку. ( Воспоминания о мертвом доме ) .
«Наши желания почти всегда ошибочны из-за неправильного понимания наших интересов. ( Подвальные тетради ) .
«Я признаю, что два раза два четыре — отличная вещь, но если все хвалить, то я бы сказал вам, что два раза два пять — тоже прелестная вещь. ( Подвальные тетради ) .
«Красота — это загадка. , (Князь Мышкин, Идиот ).
-- Правда ли, князь, что ты когда-то сказал, что "красота" спасет мир? Господа, — воскликнул он, обращаясь ко всему обществу, — князь уверяет нас, что красота спасет мир! ( Идиот ) .
«Во всякий переходный период мы видим, как возникает та мразь, которая существует в любом обществе и которая не только не имеет цели, но даже лишена всякого следа идеи… Самые жалкие личности вдруг овладели, начали открыто критиковать то, что свято, тогда как прежде они не смели даже открыть рот. ( «Демоны» , III, I, 1) .
«Человек несчастлив, потому что он не знает, что счастлив. ( Демоны ) .
«Но что тогда будет с человеком без Бога и без бессмертия? Все дозволено, значит, все дозволено? ( Дмитрий Карамазов Ракитину, Братья Карамазовы , XI, IV: Гимн и тайна).
— Я должен тебе сознаться, — начал Иван. Я никогда не мог понять, как можно любить ближнего. Именно ближнего невозможно любить, пожалуй, только дальнего. ( Иван Карамазов к Алешке, Братья Карамазовы ; V, IV: Восстание).
«Я восторжествую над всей своей болью только для того, чтобы иметь возможность сказать: «Я есть». ( Дмитрий Федорович Карамазов, обвиняемый в отцеубийстве, Братья Карамазовы ).
«У меня есть проект: сойти с ума! »
«Жить без надежды — значит перестать жить. ( Достоевский).
«Какая грусть и какой гнев охватывает всю твою душу, когда великая идея, которую ты сам, святой, давно почитал, подхватывается неспособными людьми, которые приходят выставлять ее таким же глупцам, как они, выставлять ее на улице, и вдруг найти на барахолке, неузнаваемую, запачканную, представленную в нелепом свете, предвзятую, без меры, без гармонии, глупую детскую погремушку. Демоны (цитируется Гаспаром Прустом на France Inter [ 42 ] .)”
Другие цитаты
«Достоевский — единственный человек, который научил меня чему-либо в психологии. ( Фридрих Ницше ).

[Влад Бевх]

29 июля 1792 года Екатерина II восстановила право помещиков продавать крепостных с публичных торгов.
Во Франции провозгласили "Свободу, равенство и братство", а в России "братьев во Христе" распродавали с публичных торгов.
"Если дворяне решают продать своих крепостных, они их выставляют вместе с жёнами и детьми в общественных местах и каждый из них имеет на лбу ярлык, указывающий цену и их специальность" ( Шантро Voyage philosophique).
Как-то трудно поверить, что Петербург был столицей работорговли!
Существовали настоящие невольничьи рынки, где выставлялись на продажу крепостные. (В пушкинские времена один находился против Владимирской церкви. Другой — рядом с Поцелуевым мостом.)
Рынки для продажи людей имелись также на Лиговском канале, у Кокушкина моста и в Коломне. На Сенной площади существовал специальный пятачок для торговли людьми, он назывался "рабий рынок".
На российских работорговых рынках особенно хорошо шли молодые привлекательные рабыни, которых русские помещики покупали для "постельных утех и развлечений"…
Гарем из крепостных девок в дворянской усадьбе XVIII-XIX столетий – это такая же неотъемлемая примета "благородного" быта, как псовая охота или клуб. Дети от крепостных были и у Тургенева, и у Толстого. Дворян не смущало то, что их дети были рабами, подвергались телесным наказаниями, а при случае продавались.
Когда Тургенев рассказал Виардо, что у него есть дочь от крепостной, та пришла в ужас: Твоя дочь — рабыня!? Хотела собирать деньги на выкуп, а великий русский гуманист-классик успокаивал, мол, не надо, она же наша крепостная.
- Твоя дочь — твоя рабыня? - это очень трудно перевести не столько на иностранный язык, сколько на западное понимание.
Сын Толстого от крестьянки был больше похож на отца, чем законные дети, служил кучером в Ясной поляне.
С. Л. Пушкин, отец поэта, подарил своей крестнице крепостную Пелагею Семенову.
Рабами владела и церковь: православные продавали православных.
"Российская империя — это сто тысяч семей, считающих себя чем-то, и 54 миллиона людей-скотов, которых, как лошадей и быков, продают, дарят, меняют и стегают", писал французский литератор Ж.-Б. Мей в 1829 году.
И наконец: "При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации", заявил Валерий Зорькин, председатель Конституционного суда РФ, в 2014 году.

[Влад Бевх]

Oleg Pavlenko
В школе при изучении романа ( Горього) "Мать"меня поразил абзац: "Павел сделал всё, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстух, галоши, трость и стал такой же, как все подростки его лет. Ходил на вечеринки, выучился танцевать кадриль и польку, по праздникам возвращался домой выпивши". Кроме того 15-летний пацан без квалификации на зарплату снимал жильё себе и матери. На досуге занимался охотой и рыбалкой.
P.S Я кстати на это не обращал внимания. А действительно как он смог -то? Я больше уделял времени свинцовым мерзостям царизма. Они были так похожи на наш родной СССР.
"Усталость, накопленная годами, лишала людей аппетита, и для того, чтобы есть, много пили, раздражая желудок острыми ожогами водки. Одинокие искры неумелой, бессильной мысли едва мерцали в скучном однообразии дней. Возвращаясь домой, ссорились с женами и часто били их, не щадя кулаков. Молодежь сидела в трактирах или устраивала вечеринки друг у друга, играла на гармониках, пела похабные, некрасивые песни, танцевала, сквернословила и пила. Истомленные трудом люди пьянели быстро, во всех грудях пробуждалось непонятное, болезненное раздражение. Оно требовало выхода. И, цепко хватаясь за каждую возможность разрядить это тревожное чувство, люди из-за пустяков бросались друг на друга с озлоблением зверей. Возникали кровавые драки. Порою они кончались тяжкими увечьями, изредка - убийством.
От людей, которые говорили новое, слобожане молча сторонились. Тогда эти люди исчезали, снова уходя куда-то, а оставаясь на фабрике, они жили в стороне, если не умели слиться в одно целое с однообразной массой слобожан…
Пожив такой жизнью лет пятьдесят, - человек умирал.

[Влад Бевх]

Из биографии первого русского националиста, графа Матвея Мамонова.
"После того, как граф обрядился в русское платье допетровских времён и отрастил бороду, его признали сумасшедшим сначала аристократические круги, а потом и врачи. Для защиты от немцев выстроил вокруг своего имения настоящую крепость с пушками и ротой солдат из собственных крестьян. Окончательно душевнобольным признали, когда отказался присягать «этой немецкой скотине Николаю I».
Мамонова сначала лечили пять лет в психушке, потом отправили под надзор жандармов и врачей в подмосковное имение (сейчас это Москва в районе Воробьёвых гор). Там он совсем опростился до «идеального русского» (как он называл сам себя), выучился играть на гуслях. У националиста развилась мания преследования. В конце концов граф облился одеколоном и сжёг себя заживо.
«Русскую программу» Мамонова цензура разрешила напечатать (и то с купюрами) только в 1906 году"

[Warisdeath]

[Влад Бевх]

«Наши крестьяне очень интересуются войной: разговорам нет конца. В настоящее время крестьяне вполне убеждены, что у «апонца» пушки 10 саж. длины, заряд в пушке 50 пудов весом, а бьет она на 50 верст.
Убеждены также, что жив Скобелев. Одни говорят, что Скобелев явился на войну под видом Линевича, другие – под видом Алексеева.
Про погибшего Макарова рассказывают, что на то место, где погиб «Петропавловск», спускали водолаза, и он нашел броненосец целым, а Макарова с своей командой – в каюте: он молился Богу перед паникадилом. Макаров объяснил водолазу, что, как окончится война, он выйдет из-под воды.

«Санкт-Петербургские ведомости», 1904. 14 августа. № 221

[Влад Бевх]

30 лет назад, 26 ноября 1994 года, Москва прибегла к первой попытке отстранения от власти законного президента Ичкерии Джохара Дудаева. Под видом антидудаевской оппозиции на штурм президентского дворца в Грозном были отправлены кадровые военные армии РФ. Попытка оказалась неудачной – в плен к чеченцам попал 21 российский танкист, от которых в Кремле сразу же открестились. Приблизительно тогда же, министр обороны РФ Павел Грачев издал свою знаменитую фразу, о взятии Грозного одним парашютно - десантным полком. Дословно им было сказано следующее:

«Ну знаете, я как-то не очень интересуюсь этим вопросом, так как вооруженные силы в принципе там не участвуют. Я обычно смотрю телевидение, и вроде бы пленные там взяты и еще кто-то. Единственное, что я знаю, что с каждой стороны – как со стороны Дудаева, так и оппозиции, есть много наемников. Если бы воевала российская армия, то одним парашютно – десантным полком в течение двух часов все вопросы можно было бы решить».

На фото, сделанном немецким фотографом польского происхождения Томашом Дворжаком 26 ноября 1994 года, захваченные в плен российские «ихтамнеты» в президентском дворце в Грозном после неудачной попытки свержения власти Джохара Дудаева.

[Lis1980]

Один к одному.. "ихтамнеты"..

Я в те годы (90-е) не обращал на это внимание, мало того был, наверное, на стороне РФ - там же страшные бородатые террористы, режут рускоговорящих младенцев направо и налево..

Даже на "зелёном" форуме каждый год аж до 14-го всплывали темы о Чеченской войне, вспоминали штурм Грозного и жалели мальчиков.. песни Шевчука в клипах выкладывали..

А потом как отрезало!! ВСЕ ВСЁ ВДРУГ поняли!!

Жаль, что на своей шкуре.......

[Влад Бевх]

«Все страны двинуться вверх по спирали.
И только Россия бегает по кругу.
Резьба сорвата … «
(С)
Перед Крымской войной николаевская армия считалась сильнейшей в Европе. Огромная численность, прекрасно-организованные парады, ореол победителей Наполеона и недавнего быстрого подавления венгерского восстания - все это создавало ей грозную репутацию.
Современным языком - с пиаром все было прекрасно, что, в том числе, убаюкало и самого императора, создав у него ощущение всемогущества.
Однако ниже отзывы современников о реальном положении дел.
Казаться, а не быть - это решение у нас выбирают регулярно.

""…Готовы ли мы к войне? По совести говоря: нет, далеко не готовы!..
Во-первых, мы дурно вооружены. Наша пехота снабжена гладкоствольными ружьями, винты которых большею частию нарочно расшатаны для лучшей отбивки темпов… а внутренность стволов попорчена… чисткой; от этого наши ружья к цельной стрельбе совершенно непригодны".
Всего по 96 человек на батальон имеют бельгийские штуцеры, но малопригодные.

"Затем у нас очень мало людей, умеющих стрелять, так как этому искусству никогда не учили толком, систематически, никогда не употребляя по назначению порох, отпускавшийся в ничтожном… количестве для практической стрельбы, а раздаривая большую его часть знакомым помещикам" или продавая за деньги.

"Затем, другим оружием пехота не снабжена, так как нельзя же без шуток считать оружием тесаки, болтающиеся сзади у унтер-офицеров и солдат… Тесак решительно ни к чему не пригоден".
"Вообще говоря, ни солдаты, ни офицеры не знают своего дела и ничему не выучены толком… У нас все помешались, что называется, исключительно на маршировке и правильном вытягивании носка".

Алабин, проделавший и Венгерскую, и Дунайскую, и Крымскую кампании, прибавляет: "Наш солдат не только дурно вооружен и дурно обучен военному ремеслу, но он дурно одет; его головной убор (каска) крайне неудобен; его обувь не выдержит больших походов… он дурно накормлен; его только ленивый не обкрадывает; он навьючен так, что надо иметь нечеловеческие силы и здоровье, чтобы таскать обязательную для него ношу…

Ни к чему непригодный мундир… вовсе не греющий, а между тем решительно отнимающий у солдата всякую свободу движения и исключающий всякую возможность фехтования, быстрой и цельной стрельбы и вообще всякого проявления ловкости, столь необходимой солдату, особенно в бою… шинель, не закрывающая ни ушей, ни лица… мешающая ходить… а от недоброкачественности сукна… в продолжение похода делающаяся ажурною, не защищая ни от сырости, ни от холода".

Вообще вся амуниция - "верх безобразия и как бы нарочито сделанное изобретение, чтобы стеснить и затруднить все движения человека. Грудь солдата сжата, его тянет назад сухарный запас, ранец, скатанная шинель, патроны; в безобразнейшей суме, по икрам его бьет ненужный тесак, ему обломило затекшую руку держание "под приклад" ружья!".

Солдат живет впроголодь, потому что из его "и без того скудной съестной дачи норовят украсть и каптенармус, и фельдфебель, и почти каждый из высших военных и гражданских чинов, через чьи руки предварительно проходит эта дача!

Солдату полагается чуть не 5 фунтов соломы в месяц, да и той едва ли половина достигнет назначения, и вот он целые месяцы спит на голой земле, по горькому выражению солдат, на брюхе, покрывшись спиной!".

Цитаты из "Крымской войны" Евгения Тарле

[Влад Бевх]

Наиболее деятельным и беспокойным дипломатом Антанты был в эту пору Извольский, бывший в 1906–1910 гг. министром иностранных дел Российской империи, а с 1911 г. русским послом в Париже. Настойчивый, энергичный, очень преданный своей идее, он совсем подавлял собой министра иностранных дел Сазонова; влияние же его было тем губительнее, что идея была основана на неправильных расчетах. Идея заключалась в том, будто Россия может и должна воспользоваться неповторяемой комбинацией, когда Англия - ее друг, чтобы, наконец, прорваться на Балканский полуостров, опрокинув сопротивление Австрии, а если понадобится, то и Германии. Расчет был неправилен прежде всего потому, что вогнанную внутрь революцию 1905 г. Извольский (и вся его школа) приняли за конец потрясений, III Думу - за начало нормально развивающегося конституционного строя, аграрную реформу 9 ноября 1906 г. - за разрешение аграрного вопроса, эру Сухомлинова - за преобразование армии, проглядев за этими фантомами все страшные реальности и решив, что Россия способна выдержать и победить в столкновении с обоими центральными империями.

Задержек в Петербурге не было почти никаких. Правда, Коковцов, первый министр в 1911–1913 гг., министр финансов в предыдущие годы, был противником всякой политики авантюр, Сазонов (поскольку он противился изредка Извольскому) тоже старался иной раз не забывать об осторожности, но в общем Извольский не наталкивался на серьезные затруднения. Загладить стыд маньчжурских поражений, вознаградить себя на Ближнем Востоке, дать русской промышленности и торговле новые рынки и просто захватить новые земли - все это казалось заманчивым. А кроме того, действовало тут то же самое роковое заблуждение, основанное на глубочайшем непонимании свойств дипломатической борьбы, как и в декабре 1903 и январе 1904 г.: "Я возьму Корею, но войны не будет, потому что я не хочу войны" (это отмечено Витте в его мемуарах). Точь-в-точь эта же аберрация повторилась в русской политике 1912–1914 гг.: "Я буду делать то, что мне представляется нужным на Балканах и в Малой Азии, но войны не будет, потому что я ее не хочу".

Евгений Тарле - Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг

[Влад Бевх]

ИЗ КОЛЛЕКЦИИ СТАРЫХ ПИСЕМ

Милый брат! Полк стоит в австрийском смешном городке.
По-французски я разумею, по-немецки, увы, ни бум-бум.
Вечерами гуляю один. Спускаюсь к реке.
Но и там не могу отвязаться от тяжких дум.

Знаешь, брат, это третья война на моем веку,
но подобной не было - год не видим врага.
И такая от этого скука в нашем полку!
Один офицер застрелился. Полковник пьет с четверга.

Местные нас не любят, хоть мы на подмогу им
из родных просторов явились в их тесноту.
И впрямь, получается, даром их хлеб едим,
впрочем, хлеб невкусен, а мясо - бросаю коту.

Вдовы здесь податливы. Но в объятиях холодны.
Вероятно, мужья покойные не смогли их разжечь.
Бедняки здесь бедны. Но не так, как у нас бедны:
в самой убогой хате топится жаркая печь.

Да и хата - это у нас, а у них, что ни хата - то дом.
черепичные крыши, беленые стены, ухоженный скот.
Как им сказать, что душу не спасают опрятным трудом?
Что запой и самоубийство - это лучший исход?

Что внутреннее томление хорошо в предверье боев,
что неверие - лучшая почва, где спасения семена.
Что бескрайность есть лучшее свойство наших краев,
что народы Европы - не более, чем племена.

Милый брат, я знаю, ты умер от холеры в прошлом году.
Но на всякий случай пишу - я не видел твоих похорон,
а значит, возможно, ты жив, и часы твои на ходу,
гуляешь с ружьем и стреляешь, распугивая ворон.

А тут - ни единого выстрела. Сплошные колокола.
По воскресеньям на рынке - знаменитое молоко.
У девок передники белые. И кожа у них бела.
Тебе бы они понравились. Но ты теперь - далеко

[Влад Бевх]

(С)
Вот так включаешь разговор с историком, исследующим переписку Ивана Грозного со Священной Римской империей, и вместо других дел просто выбираешь оттуда наиболее поразившие места. И думаешь о том, в каком же веке ты живешь...

------------

… с 1550-х годов как раз при Грозном, Россия поднимает ставки, поднимает градус требований на переговорах с Ливонией. При очередном перезаключении перемирия выдвигается требование уплаты Юрьевской дани, то есть дани, который как будто бы по русской версии платило Дерптское епископство с незапамятных времен, то ли на протяжении последних десятилетий платила Руси.

Ливонцы этой дани собрать не смогли, и это послужило поводом к объявлению войны.

По сути дела, первоначально планировался такой карательный поход, экспедиция стремительная. Была уже заготовлена грамота об объявлении войны, датированная ноябрем 1557 года. Но события приняли такой оборот, что встал вопрос о подчинении Ливонии…

В 1559 году в защиту Ливонии выступил император священной Римской империи Фердинанд I, он настаивал на том, что Ливония — это член Священной Римской империи, и что царь не может ее воевать.

Иван Грозный отвечает на это очень гневным посланием, выдержанным в возвышенных тонах, в котором пишет, что Ливония — это из старины, от его прародителей, от Ярослава Мудрого, который, собственно, основал Юрьев (Дерпт), это его отчина. И действует, по сути, не он царь. Ливонцы сами навлекли на себя божий гнев, тем, что отступили от правой веры, в том, что они устроили отхожие места в церквях.
В общем, ливонцы сами виноваты.
…
Потом с Ливонией будет еще попытка создания вассального Ливонского королевства с Магнусом во главе, который потом перейдет на сторону польского короля Стефана Батория.

Попытки захвата Ливонии сохранятся надолго. Постоянно Иван Грозный требует, чтобы император (сначала это будет Максимилиан II, потом Рудольф II) признал его права на Ливонию.

И постоянно ему дают понять, что нет, надо бы вам умерить свои аппетиты, тогда, может быть, что-то получится, и мы тогда снимем торговое эмбарго, введенное в 1560 году и как-то о чем-то еще с вами договоримся. Но эти требования, они сохраняются, по сути дела, даже в последние годы жизни, когда уже такой закономерный итог политики Ивана Грозного, российское государство оказывается в международной изоляции, и Стефан Баторий стоит под Псковом.

А Ливонский вопрос все еще обсуждается, хотя там нечего уже обсуждать по существу.

[Lis1980]

И думаешь о том, в каком же веке ты живешь...

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем (с) Екклесиаст, 1:9

[Влад Бевх]

Из дневника петербургского цензора Александра Никитенко. В 1834 году он ездил как инспектор с проверкой светских и духовных школ по Русскому Северу.
«31 июля 1834 года
Мы уже в Архангельске и остановились в доме гражданского губернатора, Ильи Ивановича Огарева, который принял нас с искренним радушием.
Мы отдыхали. Я собирал сведения о здешнем крае. Губернатор сообщил мне много интересного. Город разделяется на две части: немецкую и русскую. Торговля в руках иностранцев - сосредоточивается главным образом в доме Бранта, состоящем из девяти братьев. Восемь из них живут в разных частях света, но зависят от старшего брата, который здесь пребывает. Капитал их простирается до 20 миллионов рублей. У них масса кораблей, на которых они вывозят из Архангельска лён, пеньку, сало, лес и привозят колониальные товары.

Немецкая часть города отличается опрятностью и миловидностью домиков. Русские купцы живут в грязи и торгуют как плуты. Пьянство в большом ходу. Губернатор жаловался, что у него нет ни одного чиновника, который не был бы вор или пьяница. Он должен наблюдать за ними, как за испорченными детьми. Чтобы они по возможности меньше пили, он старается их держать больше при себе, часто заставляет с собою завтракать и обедать. Кто не явился по приглашению, за тем уже приходится посылать дрожки, чтобы привезти хоть пьяного. Надо сначала его отрезвлять, а затем уже поручать ему дело. В случаях сватовства, родственники невесты, наводя справки о женихе, уже не спрашивают, трезвый ли он человек, а спрашивают: "Каков он во хмелю?" - ибо первое почти немыслимо. Большинство и чиновников и других городских обывателей коснеют в невежестве».

Из ТГ Толкователь