Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
— Здравствуйте, Леонид Данилыч! — привычно расплылся в улыбке Гордон.
— Макарыч, — строго поправил его Кравчук.
— Магарыч так магарыч, — не смутился Гордон и продолжил по накатанной: — Сегодня, только для вас, у нашей совместной канадско-украинской компании акция...
Он запнулся и уставился на непонятный предмет.
— А что это у вас? — спросил он Кравчука.
— Это устройство такое, — ответил Кравчук.
— А зачем оно? — Гордон, кажется, был загипнотизирован перемигивающимися огоньками.
— От коронавируса, — ответил Кравчук как бы неохотно.
— Помогает? — не спускал Гордон глаз с огоньков незнакомого девайса.
— Ничего, не кашляю, — был ответ.
— Где взяли?
— Контрабандный товар.
— Японский, что ли?
— Американский.
Гордон скорчил рожу, как бы показывая, что впечатлён, и что Япония — это конечно да, но Америка — это тоже, конечно да.
— Дорогая штуковина? — спросил он.
— Дефицитная, — ухмыльнулся Кравчук.
— Спецраспределитель? — не поверил Гордон. Кравчук уклончиво пожал плечами.
— А как работает? — продолжал допытываться Гордон.
— На батарейках, — попытался уйти от ответа Кравчук.
— Нет, ну правда? — допытывался Гордон.
— Ну смотри, — смилостивился Кравчук. — У нея внутри неонка, понимаешь? Она озон заряжает, и излучает. И так убивает все микробы.
— И вирусы?
— Всё убивает, — заверил его Кравчук.
— На лептонах небось? — блеснул эрудицией Гордон.
— Причём на импортных! — припечатал его Кравчук.
Гордон мечтательно причмокнул.
— Леонид Данилыч... — начал было он.
— Макарыч.
— Продай, а? А с меня магарыч!
— Да ты что?! — деланно возмутился Кравчук. — Ты понимаешь, какая это вещь?! Это тебе не чеснок с луком, как этот...
— Этот?
— Ну да, тот.
— Ну да. Тот.
— Это тебе не огурец в жопу...
— Не надо огурец в жопу...
— Это, брат, нанотехнологии! — закончил мысль Кравчук.
Гордон несколько секунд боролся с внутренней жабой.
— Давай меняться, — наконец предложил он. — Ты мне штуку от коронавируса, а я тебе пирамидку.
— Да на кой она мне? — отмахнулся Кравчук.
— Да очень целебная вещь тоже, — настаивал Гордон. — Бритвы затачивает! У тебя какая бритва?
— У меня "Харьков".
— У меня "Бик".
— Бзик так бзик, — не стал спорить Кравчук, потому что давно подозревал.
— Затачивает за ночь так, что одна ручка остаётся, — уговаривал Гордон.
Кравчук покачал головой.
— Тайное знание древних египетских майя! — настаивал Гордон. — Утраченные технологии космических пришельцев.
— Пирамидка, говоришь? — наконец заинтересовался Кравчук.
— Две! — поднял ставки Гордон.
Кравчук подумал.
— НУ это смотря какие... — наконец протянул он. — Если, скажем, Хеопса, то ничего, а если Джосера — то она какая-то обшарпанная...
— Да нет, не такая пирамидка. — Гордон достал пирамидку и показал. — Вот такая.
Кравчук посмотрел на пирамидку скептически.
— Не, такую я тебе сам могу наложить...
— Ну Данилыч?..
— ...ну не в любой день, конечно...
— Ну Макарыч?..
— ...я человек пожилой...
— Ну батенька...
— ...я, извините, в комсомоле с... с какого ж года, погоди...
— Ну дражайший мой...
— ...я, между прочим, при Андропове знаешь кем был?..
— Ну благодетель...
— ...я отделом агитации ЦК компартии заведовал, между прочим...
— Ну кормилец мой...
— Нет, меняться не хочу, — был неумолим Кравчук. — Могу продать.
Гордон помрачнел: денег было в обрез.
— Сколько? — наконец спросил он.
— Тыща баксов, — отрезал Кравчук.
Гордон схватился за сердце и начал сползать по стулу.
— Да что ж ты?!..
— Тыща баксов...
— Данилыч...
— Макарыч!
— Макарыч...
— Тыща баксов.
— Да ты ж без ножа...
— Тыща баксов.
— Да ты бы за Севастополь так торговался!
— А я так и торговался, — с важным видом поднял палец Кравчук. — Они мне тыщу баксов, я им разрешил оставить флот.
Оба задумчиво помолчали, пытаясь сообразить, сколько можно было купить на тыщу баксов в девяностые. Оба пришли к выводу, что довольно много.
— Макарыч... — снова начал нудить Гордон.
— Запомнил наконец, — усмехнулся Кравчук. — Ну ладно, девятьсот.
Гордон полез в карман.
— На карточку? — спросил он.
— Сбербанк России, — кивнул Кравчук.
И так Леонид Данилович Кравчук доказал всем, что он никакой не маразматик, а ещё очень даже ничего, раз стал единственным в этом году, кто ушёл от Гордона, не купив пирамидки, а даже наоборот — продав ему какую-то херню.
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
Сегодня пол дня доказывал папе, что 8+1 не равно 81
Папа не верит, что за него проголосовало не 80%, а 80 человек.
Недавно впервые попробовал водку.
Папа отговаривал, но я по привычке ему не поверил, что там 40% спирта.
Блин, только не это. Кажется у меня начинают расти усы...
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
Тщательное независимое расследование российской правоохранительной прессы по факту нездорового поведения малоизвестного блогера Навального, в результате которого он впал в кому то ли в Томске, то ли в Омске, после чего был отвезен на окончательный убой в Германию, привело к сенсационным выводам, которые, увы, нельзя назвать неожиданными.
Ниточка опять потянулась в Украину, на этот раз — к фашиствующим братьям Кличко, один из которых, как известно, кровавой по локоть рукой правит буржуазно-националистическим Киевом, а второй был несколько раз застигнут за тем, что подвешивал вместо груши русскоязычного младенца Ванятку, но сейчас разговор не о том. Как выяснили российские телеграм-расследователи, в основанной небезызвестным доктором Менгеле клинике «Шарите», в которую немецкий «Мессершмитт» увез так называемого Навального, был замечен некто герр Бизель — глава организации «Cinema for Peace Foundation» («Кино за войну, неонацизм и пещерную русофобию»), в число пайщиков-концессионеров которой входят Ротшильд и одиозные братья Кличко. Очевидно, что именно эти братья и отравили несостоявшегося Навального, и вот почему.
1. В Украине отмечается День Независимости, и по такому случаю украинцы всегда пытаются убить как можно больше русских, чтобы таким образом «поздравить» Владимира Владимировича Путина, доставив ему неприятности, и «разжечь очередную русофобию на Западе и так далее». Особенно свирепствует в таких случаях Кличко-младший — известно, что он завидует росту Путина.
2. Россия освободила мир от коричневой чумы.
3. Именно в тот самый день, когда несостоявшегося Навального вывезли за границу, Кличко-старший так радовался, что даже поднял в Киеве самый большой флаг Украины. «Много времени и много усилий потребовалось, чтобы воплотить этот проект… Да, не все было просто. Но этот день настал!». Проект назывался «Навальный». Совпадение? Не думаем.
4. Источники газеты «Московский комсомолец» сообщили, что накануне несчастного случая Навальный пил с друзьями под Томском самогон. В его крови было также обнаружено сало, а в руке — бандура. Все эти подарки были переданы одиозному блогеру из Украины по случаю Дня Независимости, о котором шла речь выше. Сало было завернуто в карту Крыма с непонятной надписью «Это не бутерброд», а на бутылке самогона присутствовала этикетка «Вдова Кличко». Бандуру у Навального, к счастью, отобрали в аэропорту, трое офицеров теперь в реанимации.
5. Россия освободила мир от коричневой чумы.
6. Омские врачи очень сильно помогли Навальному, в какой-то момент он уже даже встал и пошел, но тут в его комфортную палату вошли так называемые санитары из клиники «Шарите», и один из них, выкрикнув по-украински «Нехай щастить!», что в переводе, как известно, означает неслыханное оскорбление русских гостей Украины, отправил его обратно в кому, скорее всего, навсегда. Логично предположить, что это был мэр Киева, в свое время щеголявший похожей фразой, когда убеждал запуганных киевлян сидеть дома во время карантина.
7. Российская пресса отмечает, что Навального увозили в Германию вовсе не врачи, а «двухметровые шкафы спортивного сложения, работающие под прикрытием». Уже сейчас можно сказать, кто эти два двухметровых шкафа, ведь это самое очевидное, что приходит в голову.
8. Россия освободила мир от коричневой чумы.
9. Клиника «Шарите» — излюбленное место ЦРУ и братьев Кличко, где они регулярно фабрикуют всем диагноз «отравление российскими спецслужбами», чтобы подставить Владимира Владимировича Путина. Об этом напоминаетзнаменитый интеллектуал, бывший украинский нардеп Олег Царев, приводя в пример историю Виктора Ющенко, которому в «Шарите» поставили диагноз «отравление диоксином». Примечательно, что блестящий эрудит Царев вместо слова «диоксин» постоянно говорит «диоксидин», тем самым тонко намекая на безграмотность братьев Кличко, способных перепутать отраву с лекарством от ангины и отита. Боксерские уши торчат везде.
10. Россия освободила мир от коричневой чумы.
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
Музичний номер "Кварталу" до Дня Незалежності. Альтернативна версія.
(Правда я не знаю плакати, чи сміятися)
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...
У войны, в отличие от мирной жизни, нет заднего хода. Стоит только начать, и дальше шестеренки провернут до конца, и от сделавших первые шаги ничего уже не зависит...