Где
Александр Сергеевич Перижняк » 07 окт 2023, 17:40
Платье трещало, скрипело и стонало, словно умоляя отпустить его на покой, но все-таки выдержало все положенные испытания. Дане даже удалось относительно изящно усесться в машину Маркуса (точнее, его отца) и станцевать целых два медленных танца, не опозорившись. Поэтому из здания школы она вышла счастливая, окрыленная и, конечно, немного разогретая дешевым вином, которым они тайком угостились перед началом мероприятия.
– Ну… – Она повернулась к Маркусу, когда они дошли до парковки. – Куда теперь?
Он переминался с ноги на ногу и теребил «бабочку», пытаясь хоть немного ее ослабить.
– Будет вечеринка в лесу, могу тебя подвезти, – произнес он заученным тоном, и Дана сразу поняла, что он репетировал эту фразу с того момента, как позвал ее на выпускной.
Маркус был не в ее вкусе и к тому же слегка туповатым, но котировался выше, чем задроты-ботаники, хотя, разумеется, не дотягивал по авторитету до игроков сборной по футболу. В целом, приемлемо.
Она совершенно точно не собиралась отправляться в колледж девственницей. Сколько можно тянуть? А поэтому…
– Конечно! – с фальшивой радостью ответила она и стала ждать, когда Маркус откроет для нее дверцу машины, но он не догадался это сделать и сразу плюхнулся за руль. Дана запрыгнула (насколько ей позволяло платье) на пассажирское сиденье и, посмотрев на своего спутника, поняла, что в этом танце вести придется ей: лицо Маркуса от волнения пошло красными пятнами, он ерзал на месте и никак не мог вставить ключ в замок зажигания. Дана втайне надеялась, что для него это будет не первый раз, но ее надежды таяли на глазах.
Ну что ж, как-нибудь разберутся. Не бином Ньютона.
– Поедем сначала на смотровую площадку, – предложила она. Смотровой площадкой это место называли для красного словца: на самом деле подразумевались всего лишь окраины ближайшего парка, которые старшеклассники прямолинейно прозвали «траходромом», а патрульные обычно игнорировали, особенно во время выпускных. Маркус понял ее правильно и, тяжело сглотнув, молча кивнул.
Припарковавшись в отдалении от других машин, они какое-то время действительно прилежно смотрели в окно, хотя вид оттуда открывался скорее на свалку, чем на городские достопримечательности. В магнитоле завывал Стиви Уандер, пиво в бутылках подходило к концу, и Дана решила брать быка за рога. Не мудрствуя лукаво, она набросилась на Маркуса с поцелуем, и через пять минут слюнявого постанывания и ощупывания друг друга дело дошло до раздевания. Пиджак и ремень Маркуса препятствий чинить не стали, чего нельзя было сказать о ее платье.
Сначала Дана пыталась расстегнуть молнию сама, но так и не смогла дотянуться, после чего за дело взялся Маркус. Следовало отдать ему должное – он честно старался не испортить атмосферу и долго сражался с молнией, даже не прерывая поцелуя. Но в конце концов Дане пришлось, изгибаясь и ерзая задницей по приборной доске, повернуться к нему спиной.
Молния не поддавалась.
– Просто порви его! – наконец сказала она, стараясь говорить с придыханием, чтобы фраза прозвучала страстно, а не раздраженно.
Но упрямая ткань, весь вечер грозившая разойтись по швам от любого громкого звука, оказалась крепче крепкого, и в конце концов им пришлось признать поражение.
Маркус приобрел ярко-свекольный оттенок, а в районе его ширинки назревала настоящая катастрофа. Досада Даны сменилась жалостью: ей вполне хватало если не жизненного опыта, то знаний о мужской анатомии, чтобы догадаться, что бедняге хреново.
– Можно и так, – просипел он, каждым слогом выдавая свое отчаяние, но взял себя в руки и нелепо-кокетливо похлопал себя по коленям. – Запрыгивай, – предложил он, и Дана с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться.
Пока он возился с молнией на брюках, она попыталась провернуть предложенный им трюк, но у платья были другие планы. В этом положении оно сдавливало ее бедра с такой силой, что раздвинуть ноги решительно не представлялось возможным. Плюнув на все, Дана подхватила юбки снизу, чтобы задрать их повыше, но добилась лишь того, что весь Маркус, включая его голову, пропал где-то в глубинах пышной ткани, где вряд ли мог свободно дышать.
– Какая тесная у тебя машина, – попробовала пошутить она, но Маркусу, кажется, было не до шуток.
– Какой дурацкий у тебя наряд! – яростно выкрикнул он откуда-то изнутри продолжавшего гнуть свою линию платья. Дане захотелось как следует треснуть этого идиота, но она напомнила себе, что нужно сохранять человеколюбие.
Определенно, мать неспроста так настаивала на этом чертовом платье. В него, должно быть, была вшита программа по сбережению ее девственности. Грустно вздохнув, Дана все-таки устроилась на коленях Маркуса, перекинув обе ноги на пассажирское сиденье и примяла юбки, чтобы посмотреть ему в глаза и извиниться.
Но глаза Маркуса были плотно закрыты, он странно пыхтел, издавая довольно комичные посвистывания, и спустя секунду не успевшая ничего понять Дана ощутила сквозь тонкую ткань, как теплая влажная струйка стекает по ее правому боку.
После долгой и тяжелой паузы она уныло переползла на пассажирское сиденье и уставилась в окно, стараясь не глядеть на Маркуса. Она слышала его тяжелые вздохи, звук застегивающейся молнии и звон пряжки ремня.
– Извини, – хором сказали они и снова погрузились в тишину. Рядом припарковалась машина, из которой раздавался радостный женский смех и недвусмысленные причмокивания.
– Отвези меня домой, – тихо попросила Дана. – Я переоденусь.
Маркус горестно усмехнулся на последнем слове и завел мотор.
Грустно ..все же ..Привыкаешь к героям привязываешься .
