Тем не менее, на протяжении нескольких лет Муссолини отмечал медленное продвижение режима в физическом и моральном преобразовании итальянцев. Живописная Италия певцов и мандолин, артистов и исторических руин, туристов и ностальгии, лени и миролюбия не вписывалась в фашистский идеал отважных, дисциплинированных и непоколебимых людей.
Муссолини однажды заметил, что итальянцы — это не мрамор или драгоценный металл,
и любой скульптор потерпит неудачу при работе с таким материалом.
Муссолини стремился создать народ воинов, чуждых растительной буржуазной жизни, он хотел поддерживать в обществе особое настроение, противоположное, по его мнению, удушливой атмосфере «общества всеобщего благосостояния». Но, в итоге, это закономерно вылилось в агрессивную внешнюю политику, оккупацию Эфиопии и Ливии (что, впрочем, не является исключительной чертой фашистского строя, этим же страдали и коммунисты-сталинисты и их "союзники"-оппоненты нацисты
) и привело к альянсу с национал-социалистической Германией и вступлению во Вторую мировую войну. Сближение с Гитлером, начавшееся со второй половины тридцатых годов, негативно повлияло на Муссолини, который сначала резко отрицательно относился к фюреру и расовой теории национал-социализма; в частности, он стал заявлять, что «итальянец должен воспитать в себе закаленного, безжалостного, полного ненависти гражданина». Таким образом, хотя по-прежнему сохранялся идеал воина, наполнение этого идеала стало отрицательным. (Однако не следует преувеличивать значение этих фраз и считать, что вслед за этими заявлениями общая атмосфера в обществе стала дышать ненавистью). Однако, подобные негативные стремления в целом не нашли своего отражения в музыке. Музыка была облагорожена воинским духом, и помимо привычных песен (которые не были запрещены), написанных в ритме танго, слоу-фокс и т.п., посвященных любви и другим темам, характерным для эстрадной музыке, появились марши и гимны, обращенные к символу Римской Империи и восхваляющие, героизм, мужество, отвагу и волю, отличающиеся особой музыкой и вокальной манерой. Особенности итальянской музыки ясно видны, например, при сравнении итальянских и немецких исполнений марша Adua (1935 г., музыка Дино Оливьери), написанного по случаю занятия итальянскими войсками города Адуа во время Второй итало-эфиопской войны. В целом, опровергая расхожий стереотип, надо сказать, что в целом фашистской музыке не свойственна ненависть. Иногда, однако, авторы песен слишком увлекались темой Древнего Рима, и использовали символизм огня Весты (в «Гимне молодых фашистов», автор слов В. Э. Браветта), который являлся как бы символом дохристианского Рима, и весталок (в «Гимне молодых итальянок» — автор слов К. Цангарини). Известно, что с точки зрения христианства языческие боги являются демонами, поэтому данный аспект итальянского фашизма заслуживает самого сурового осуждения 
Таким образом, особенные исторические условия в сочетании с характерными голосами тридцатых годов (Crivel, Enzo Fusco и др.) породили особый, неповторимый тип песни. В Италии в период между двумя мировыми войнами не был в моде охрипший голос, получивший популярность после Второй Мировой, а преобладал чёткий голос высокого регистра. Этот стиль был унаследован от "бельканто" и использовался такими эстрадными исполнителями, как Ada Neri, Meme Bianchi, Ines Talamo, Milly (Carla Mignone), Emilia Vidali (сопрано), Crivel (Fernando Crivelli), Fernando Orlandis, Anacleto Rossi, Daniele Serra, Franco Lary, Fiorentini, Rico Bardi, Aldo Masseglia (теноры). Некоторые исполнители пели также в опере (Franco Capaldo, Emilio Renzi, Beniamino Gigli, Gino Del Signore).
В наше время эта музыка продолжает вызывать интерес не только на свой Родине — Италии, но и за ее пределами...
Фашистский режим Бенито Муссолини старался ограничивать влияние иностранной музыки в Италии и сохранять её национальный дух. В особенности это касалось джаза (в итальянском прочтении - gezz), считавшегося «демо-плуто-жидо-масонской» музыкой. Он, однако, никогда полностью не был запрещён, вопреки расхожему стереотипу.
В каждом десятилетии преобладал свой жанр. В двадцатые годы преобладали лёгкие песенки (canzonetta), песни (canzone). Иногда записывались песни в жанре блэк-боттом (black bottom) или блюз (canzone blues).
К концу двадцатых стало популярно танго, которое, хотя было завезено в Италию из Аргентины, «итальянизировалось». Таким образом, итальянское танго стало отдельным жанром. Танго фашистского периода характеризовались частым безысходным и печальным концом, в котором герой терял надежду воссоединиться с объектом любви (напр. «Scrivimi»). После войны мода на такие тексты прошла. К концу ’30-х танго стало уступать другим жанрам — ritmo lento, ritmo allegro, tempo moderato, но всё ещё продолжало быть популярным.
