Ханапи Магометович Эбеккуев — российский поэт, заложивший основы ультраминимализма в литературе. Член Союза писателей России. Народный поэт КЧР. Почётный житель города Черкесска. Родился 13 ноября 1956 года в г. Черкесске. Годы творчества: 2009 — настоящее время.
П.С.
Якщо чесно, то я не зовсім зрозумів. Це якийсь прикол?
І його портрет мені когось нагадує, а не можу згадати кого
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
ГОСПОДЬ, ПОВЕСЬ МЕНЯ НА РЕЮ
Леони́д Алекса́ндрович Кага́нов.
Родился 21 мая 1972, Москва.
Российский писатель-фантаст, поэт, сценарист, юморист, телеведущий.
Окончил Московский техникум автоматики и телемеханики, затем Московский государственный горный университет по специальности САПР и факультет психологии МГУ.
Проживает в Москве.
С 1995 зарабатывает на жизнь литературной работой. Член Союза писателей России(1998). Лауреат около десяти литературных премий конвентов фантастики, в том числе премии «Бронзовая улитка» Б. Стругацкого.
Господь, повесь меня на рею,
в сковороде поставь на газ,
но мне приятно, что Корея
обосралАсь в который раз.
Причем, не то, чтоб я злораден.
Не то, чтоб им желаю зла.
А просто любопытства ради
И чтоб статистика была.
Наверно ради этикета
я должен выразить печаль:
у вас там грохнулась ракета,
ах, боже ж мой, безумно жаль.
Мне правда
жаль на самом деле
корейский инженерный цех.
Который, видимо, расстрелян,
включая родственников всех.
Но есть один закон природы:
всё будет падать каждый раз
в стране, где толком нет свободы
и где у власти пидарас.
Тут все гниет и все хиреет,
и граждане живут в аду.
(Напоминаю, что Корея
сейчас имеется в виду.)
Какие могут быть ракеты,
когда на каждом чертеже
великого вождя портреты
рисует кульман сам уже?
В стране, где любят бегать строем
перед начальством, чуть дыша.
Союзничать с любым отстоем
и опасаться США.
Где нет коварнее измены
и нет ужаснее вины,
чем пожелание замены
великого вождя страны.
Где модно доносить на близких,
лизать подошву сапога,
учиться красть из общей миски
и хором лаять на врага.
Где жопа так привыкла к розгам,
что чешется, когда их нет.
И каждый, кто родился с мозгом,
мечтает жить в другой стране.
И те из них, кто похрабрее,
давно сбежали за бугор.
(У нас о Северной Корее,
напоминаю, разговор.)
Какая физика и атом
в стране, где по уши навоз,
где самым главным аппаратом
был и остался паровоз.
Какие к черту полимеры
в пространстве круговых порук —
где сверху назначают мэров,
а мэры назначают слуг.
Где иностранную угрозу
преподают уже с яслей.
Где лидер правит до склероза,
пока не ляжет в мавзолей.
Где граждане крадут тележку,
когда идут в универмаг.
Где митинги идут в поддержку
того, кто у руля и так.
Где в результате школьной дружбы
в министры набрано говно.
Где больше развиты спецслужбы,
чем медицина и кино.
Какая на хрен там ракета?
Фанера плюс хороший грим.
(Я вам напоминаю, это —
мы про Корею говорим.)
Я думаю, уже скорее
на Землю упадет Луна,
чем возродится из Кореи
опять нормальная страна.
Законы Дарвина пока что
нигде не отменил Господь:
повесишь умников на мачту,
а остальных велишь пороть —
чтоб честный вечно жил без денег,
чтоб компетентный был неправ,
а каждый лодырь и бездельник
имел набор таких же прав.
И так из каждого народа,
немного порулив страной,
нетрудно вывести породу
путем селекции одной.
Всего немного потрудиться,
пропалывая огород, —
и через двадцать лет родится
другой, особенный народ.
Умеющий лишь ползать раком,
целуя ноги палачу.
С таким не сваришь «Доширака».
Уж про ракеты я молчу.
И будут люди все дурее,
и все беднее города.
А ты чего ждала, Корея?
Господства мирового, да?
Что со своей ракетой сраной
ты наконец обгонишь всех,
кто гражданам с телеэкрана
не брешет про сплошной успех?
Сидит Корея с жопой голой.
Корейский люд в печали стих.
И здесь не очень-то веселый
сегодня получился стих.
(Зато пока нам душу греет
одна лишь светлая строка:
пока всё это про Корею.
Но ключевое здесь — пока…
— отец, а есть ли в городе пивная?
— да всё тут есть, сынок, вон, за углом.
— я тут у вас проездом и не знаю, где оставляют трезвость и бабло. пойдём, я угощаю!
— что за повод?
— с войны вернулся целый и живой.
— ну, за тебя, здорового, живого! ну как там нынче на передовой?
— по-разному
— а с кем теперь воюют?
— ты телевизор смотришь?
— нет
— а зря!
— да что же ты кричишь на всю пивную
— прости, меня несёт от вискаря!
— так кто враги?
— фашисты и укропы
— фашисты?
— натуральные, отец!
— так мы освободили всю Европу от них
— а мы добили наконец!
— кого?
— ты чо комедию ломаешь? хохлов добили сраных, говорю.
— сынок, мы в сорок пятом вместе в мае...
— погодь, давай ещё по пузырю!
— довольно.
— дед, ты гонишь? эй, на баре!
— ты оглянись, тут нету кабака, тут город, захлебнувшийся в кошмаре, тут крови человеческой река.
тут боль. тут время соткано из боли.
здесь чёрные могильные кресты,
здесь чёрное обугленное поле,
вот этот камень — я, а этот — ты
— мне просто снятся лютые кошмары,
я просто где-то сплю без задних ног.
ведь это просто сон, скажи мне, старый?!
— мы дома. тут чистилище, сынок
— а что за звук?
— стиральные машины,
сожжённых мариупольских квартир.
они ревут, они неустрашимы
стирать бесчеловечный русский мир.
— а что за крик?
— так это плачут души
моих детей и внуков, и моя,
всех тех, чьи жизни ты, смеясь, разрушил,
но впрочем, я, конечно, не судья
— да ты бухой!
— ты умер.
— ты же в стельку!
— ты умер.
— точно деда понесло,
а я спокойно сплю себе в постельке...
Харон крепил в уключине весло.
Есть много желающих убивать за деньги, но нет ни одного желающего умирать за деньги...
Нет ни дома, ни сада.
Воет старенький пес...
Из кромешного ада –
Ангел души унес.
Мама. Бабушка. Дети.
Бомбы с неба и дым…
Кто за это ответит?
Кто заплачет по ним?
Этот мир – обездолен.
Этот мир – обречен.
От неистовой боли
Ангел Смерти смущен.
Про законы забудут...
С этой страшной войной…
Тот, кто выживет чудом
Будет вечно седой.
Матери пишет из армии солдат:
мать, купи кота, назови «Сталинград».
Здесь горит трава, кружатся вороны,
у нас, мама, кончились патроны,
в батальоне осталось четыре бинта...
Мать, прошу тебя, купи кота!
Купи кота, назови «Сталинград».
Мы не спали три дня подряд.
Мама, нам некуда складывать раненых.
Полковник отправил дочек в Германию,
он продал танки, купил себе «Лексус»,
он дал приказ, чтобы мы шли лесом.
Мы идем лесом, впереди темнота...
Мать, это важно: купи кота.
Купи кота, назови «Сталинград».
Мама, у нас больше нету гранат.
Кругом душманы, они не знают русского.
У нас нет оружия, пустая разгрузка,
у нас нет еды, порвались сапоги.
Нас из жалости кормят наши враги.
Но мама, поверь, это все ерунда.
Самое главное — купи кота.
Купи кота, назови «Сталинград».
Срочно, мама! Приближается ад!
Все понимают, нам осталось немного.
Шансов нет, не придет подмога,
они с нами делают, что захотят...
Купи кота, назови «Сталинград».
Ради меня, мама, ради всех парней,
переименуй его, мама, и убей, убей!
Убей его, мама, башкой об двери!
Это все изменит! Я верю! Верю!
Один чурка сказал, что есть такой обряд...
Мать, купи кота, назови «Сталинград».
Есть много желающих убивать за деньги, но нет ни одного желающего умирать за деньги...
Дореволюцiонный Совѣтчикъ
6 ч. ·
Мы говорим ракетам: ваш век ракетов
краток предельно: вы были и вот вас нету.
Как дитяте заботливая мамаша -
мы вам в газовый след рукою помашем.
Мы говорим ракетам: нету вас краше,
дорогие вы наши! Дорогущие наши!
Мы ракеты беззлобно ласково троллим:
вы уж зажгите на этих ваших гастролях...
Мы ж не зря надували вас газами сжатыми.
Вас враги заждались и вражини с вражатами.
Вы разлетитесь на сотни цветных огней.
Космос пока подождёт - есть дела важней.
После о нём помечтаем на сказочном Бали:
"Юра, мы всё разъебали и всех наебали"
Юра Гагарин, святой эмпиреев никатор
нас перекрестит в оплавленный иллюминатор.
Мы украшаем ракеты большой звездой.
Мы поливаем ракеты святой водой.
Бережно их укладываем в траву.
Морды вострим их в небесную синеву.
Пишем на них и рисуем свою печать.
Им говорим: мы будем очень скучать.
Цельнолитые поглаживаем бока:
С Богом, родные! Ну, всё, летите. Пока.
Отвечают ракеты нам свысока:
мы лишь посмотрим спектакль вон в том ДК,
лишь навестим собачников в том дворе,
только заглянем к девчушке той на ДР,
только слегка поприсутствуем на веселье
этих молодожёнов на новоселье,
деда на даче проведаем - будет рад,
в парке шугнём чипиздриков - и назад.
Нам говорят ракеты: мы не прощаемся.
Мы к вам вернёмся, ведь мы всегда возвращаемся.
Ждите нас, бдите, глядите на облака.
Всё, нам пора. А вы живите пока.
Юлія Любшина
----------------------
Балада про херсонського єнота
----------------------
З Херсона цапськая свинота
забрала бідного єнота,
засунула собі в рюкзак,
змотала скотчем цепкі лапки,
на очка натягнула шапку
і нумо на Донбас тікать.
Ішли години, все тряслося,
але єнотові вдалося
бридкий вкінець розгризти скотч
і лапку вивільнити хоч.
І обдивившись в рюкзакові,
єнот даруночки на днові
знайшов, і враз зметикував -
він недарма туди попав.
в наплічнику, крім трьох портянок
і пачки з крильцями прокладок,
було такеє барахло
(чого там тільки не було):
ліхтарик, крем від геморою,
пакет з дубовою корою,
гранати, шворка і страпон,
набої з мосинки, аптечка
і старий ношений г@ндон.
Єноти мають ловкі руки.
Усе оте згребти до купи
Скрутити - то є легкотня.
Єнот відчув: усе трясеться,
це значить, цап в авті несеться,
своїх, напевно, догоня.
Прогриз маленьку дірку: опа,
він у багажнику, а жопа
одного з цапів нависа,
бо їх в жигуль напхалось доста,
напакувалися, корости!
І наш єнот чимдуж куса
оту страшну противну сраку!
і закида в салон гранату,
а сам у шпарку - і катьма!
очухався в кущах дорожніх,
а тут бабах - летить авто,
летять цаписька по деталях -
х@ї, макітри і педалі,
таких деталей штук за сто.
Єнот та то дивився мужньо,
і лапой вуса поправля
У рацію сказав: Залужний,
недаром вклалася у мене
лабораторія твоя.
12.11.22
Не тішить сніг…
Це вперше сніг не радує мене…
Чому радіти? Хлопці там, в окопах…
Не каву п’ють з солодким праліне
В розмірених, засніжених Європах.
Не на турецьких пляжах в Хургаді.
На білосніжних яхтах, чи на віллах.
Сміливі, мужні, вірні, молоді
В окопах мерзнуть, наче у могилах…
Сидять між стін холодної землі.
Замерзлі пальці зброєю ворожать.
Жують холодний сніг, а на чолі
Червона цятка снайпера сторожить…
Аж чорний сніг… Земля горить вогнем.
Пекельне рве нутро. Відрижка з рила…
А хлопці наші з кожним божим днем
В окопах гинуть, наче у могилах…
Не тішить сніг… Не тішить, ні на мить.
Немає більше радості у цьому.
Сьогодні перший сніг… Душа болить…
За кожного, хто там — на нульовому…
Людмила Григоренко.
Я знаю про всі негаразди своєї країни, але не вважаю можливим під час війни ганьбити її ні в публічних постах, ні в публічних місцях. Я - не помічник ворогу.
Жил-был художник, писал картины, лепил из глины бойцов,
А тут война - подошла, скотина, стоит и дышит в лицо,
Смеется: "Ты же, Ван-Гог, семейный? Не слышишь, дети галдят?
Рисуй подсолнухи на скамейке, какой из тебя солдат?"
Жил-был айтишник, админил сайты, затачивал сервера,
А тут война разбросала байты, и не возразишь ни хера,
Хохочет, тварь: "Ты на удалёнке! Пузат, мордат, бородат!
Куда такому ползти в зелёнке, какой из тебя солдат?"
Жила-была медсестра в роддоме, где мамочки да малыши,
А тут война: "Ешь у меня с ладони! Замри, - говорит, - не дыши.
Сиди и бойся, ходи и бойся, и детям нужен пригляд,
За все остальное не беспокойся, какой из тебя солдат?"
Хозяйка в парке кафе держала и тоже жила-была,
А тут война с облаков упала, сгорело кафе дотла,
Война сплясала на пепелище, кричит: "Что, хорош снаряд?
Иди, скитайся по свету нищей, какой из тебя солдат?"
Жила-была война, да, конечно, и очень неплохо жила,
Играла с жизнью в орла и решку, стреляла, пила, жрала,
Мешала в кучу слова и даты, а в шахматах вечный пат,
И вдруг солдаты, кругом солдаты, и некуда отступать.
Плечом к плечу, неприятны, хмуры, небриты, вооружены,
Какое тут кистью писать с натуры и роды принять у жены,
Какой там сервер, лети он прахом, какой там бокал вина?!
Впервые в жизни дрожит от страха, дрожит от страха война.
Зажата в клещи, забита в угол, старушью скалит десну -
Не обратиться с вопросом в Google и финкой не полоснуть! -
Обмякла, сбросила вес, вспотела, и голосит невпопад:
"Я здесь случайно, я не хотела, какой из меня солдат?"
На старинной остзейской гравюре
Жизнь минувшая отражена:
Копьеносец стоит в карауле,
И принцесса глядит из окна.
И слуга молодой и веселый
В торбу корм подсыпает коню,
И сидят на мешках мукомолы,
И король примеряет броню.
Это все происходит на фоне,
Где скелеты ведут хоровод,
Где художник заранее понял,
Что никто от беды не уйдет.
Там, на заднем убийственном плане
Тащит черт короля-мертвеца,
И, крутясь, вырывается пламя
Из готических окон дворца.
И по древу ползет, как по стеблю,
Исполинский червец гробовой,
И с небес, расшибаясь о землю,
Боги сыпятся – им не впервой.
Там смешение быта и бреда,
Там в обнимку – Чума и Война;
Пивоварам, ландскнехтам, поэтам –
Всем капут, и каюк, и хана.
… А мальчишка глядит на подснежник,
Позабыв про пустую суму,
И с лицом исхудалым и нежным
Поселянка склонилась к нему.
Средь кончин и печалей несметных,
Средь горящих дворцов и лачуг
Лишь они безусловно бессмертны
И не втиснуты в дьявольский круг
Вадим Шефнер
Те, що не вбило мене, не вбило тебе, її,
Те, що не вбило їх - те вбило когось іще,
В ямі звеліло лежати, в будинку, розбитому вщент,
Геть порубило на фарш, закинуло в злі реп'ї.
Те, що його не вбило, тебе не вбило, мені
Жити дало - нас робить сильніше, до речі,
В небі під хмарою кличе зорю сизий кречет,
Крила замазані попелом спалених днів.
Те, що нас робить сильнішими - ні, я мовчу,
Геть суперечки, нехай собі робить, без коментів,
Двері зачинені, щільно закриті віконниці,
Світло в шпаринах горить, бо не гасять свічу.
Те, що не вбило нас, тихо крадеться в пітьмі,
Сил додавати нам зовсім не хоче, не хоче,
Хоче добити слабких і загибель пророчить,
Ось сто смертей, і ще десять з вершком, зрозумій.
Бути, не бути - одвічне питання, та не для катів,
Привид іде по стіні, як лисиця по насту,
Двері відкриті, відкриті й віконниці навстіж,
Ось ми назустріч виходимо - хто тут нас вбити хотів?
Какой-то маленткий вассал
Все двери замка обо... шел,
Но ничего там не нашел
И на последней написал:
Меня простите, бога ради,
Я, думал здесь собрались... девы.
Откройте нотные тетради -
Я вам спою куплеты Евы.
Пошел в аптеку царь Додон,
Чтоб заказать себе... таблетки,
Но деньги он забыл в жилетке,
Чем был ужасно огорчен.
Его жена лежит, тоскуя,
Она не может жить без... ласки
Ее голубенькие глазки
Глядят без радости на мир.
У атамана Козолупа
Была огромная... сноровка,
Семизарядная винтовка
И три енотовых тулупа.
А на волнах качался буй,
К нему подплыл какой-то... дядя.
Ой, дядя-дядя, не балуй,
Куда плывешь ты на ночь глядя.
Ты дядя правда не балуй,
Не то дельфин откусут... ногу
И не найдешь назад дорогу.
Иван Иваныч издавна
Носил с собой кусок го... газеты
Газета та ему была
Для просвещения нужна.