Где
Александр Сергеевич Перижняк » 21 июл 2018, 21:58
Продолжение .Прикладами винтовок был избит корабельный священник отец Пармен. Ему удалось бежать и спрятаться от матросов в матросском гальюне. Старший инженер-механик Н. Я. Цветков был арестован в кочегарном отделении, как раз в тот момент, когда он давал приказание трюмному унтер-офицеру открыть кингстоны. Ближайшие помощники офицеров — унтер-офицеры: кондукторы, боцманы, фельдфебели, — также были вынуждены скрываться в укромных углах корабля от гнева бунтовщиков, так как им тоже угрожала реальная опасность расправы. Некоторые из офицеров, прыгнувших в воду, смогли доплыть до стоящего неподалёку артиллерийского щита и укрыться за ним, ревизору А. Н. Макарову и ещё двоим матросам-новобранцам (один из них был тот самый Е. Ф. Резцов, который единственный из команды ел злополучный борщ, второй — Ф. М. Хандыга, который спрятался на миноносце и на следующий день, когда миноносец и броненосец пришли в Одессу, сумел сбежать с него — он и был тем самым матросом, который первым сообщил властям о произошедшем на броненосце) удалось доплыть до миноносца № 267. Взобравшись на его палубу, А. Н. Макаров упал в обморок. Оставшиеся в живых офицеры были арестованы. Их разделили на две группы: строевых офицеров поместили в кают-компании, а инженеров — в каюту командира корабля. К каютам были приставлены часовые. Офицерам было запрещено разговаривать между собой на каком-нибудь языке, кроме русского.
Уже позже, когда броненосец уже взял курс на Одессу, был найден и выброшен за борт врач броненосца С. Е. Смирнов. «Потёмкин» поднял сигнал, запрещающий поднимать что-либо из воды. На миноносце № 267, следующем за броненосцем, видели человека в офицерском кителе, проплывающего за бортом, но не решились ослушаться сигнала. Поверка показала, что кроме шести офицеров и судового врача были также убиты четверо матросов — во время неразберихи и беспорядочной стрельбы они были убиты выстрелами своих же товарищей.
О борт и надстройку миноносца начали ударять пули от выстрелов на борту броненосца. На миноносце этот обстрел восприняли как свидетельство подавления бунта — караул и офицеры броненосца стреляют в бунтующую команду. Но тут на миноносец начали подниматься добравшиеся до него матросы и ревизор А. Н. Макаров. Командир миноносца лейтенант барон П. М. Клодт фон Юргенсбург попытался сняться с якоря и уйти, но не смог этого сделать по причине поломки якорной машины. Командир миноносца побоялся отсылать на бак матросов для починки якорной машины, так как долетающие до миноносца пули могли причинить им ущерб. Вместо этого он приказал «высучить канат», то есть отдать полностью якорную цепь и оставить её за бортом, для чего миноносец стал давать задний ход. От волнения командир не учёл, что к корме миноносца была ошвартована шлюпка, бакштов которой, ослабев, немедленно намотался на вращающийся винт, из-за чего миноносец потерял управляемость. Ветер начал относить его в сторону «Потёмкина». Время было упущено, хотя неисправности удалось устранить.
Тем временем на «Потёмкине», увидев манёвры миноносца и то, что до него доплыли некоторые из прыгнувших в воду и решив, что миноносец сможет взорвать броненосец торпедой, подняли сигналы с приказом миноносцу кормой подойти к борту броненосца и дали три предупредительных выстрела из 47-мм орудия в сторону миноносца. Командир миноносца под угрозой артиллерийского обстрела подчинился приказанию. Восставшие высадили на борт миноносца свою команду, арестовали командира и перевели его на броненосец[14][27]. Впоследствии на миноносце всё время находились вооружённые представители команды броненосца, которые следили, чтобы миноносец не покинул восставших. Распространённая в советской историографии версия, что миноносец № 267 «присоединился к восстанию» не соответствует действительности.
К часу дня восстание победило. Корабль был в руках восставших. Команде был сварен новый обед. Что делать дальше, они не знали[16][29]. Восставших возглавил минно-машинный квартирмейстер А. Н. Матюшенко.
На юте корабля проходил «матросский суд» над пойманными унтер-офицерами. Несмотря на требования части команды убить наиболее ненавистных им машинного кондуктора А. Г. Лесового, старшего боцмана Ф. В. Мурзака, шкипера Т. С. Зубченко, всё же большинство решило сохранить им жизнь. Ф. В. Мурзак, много лет отдавший флоту, от пережитого ужаса в первый вечер восстания вёл себя словно буйный помешанный. Его поместили в его каюту под арест, приставив к нему часового. Боцман, однако, скоро пришёл в себя, на следующее утро он, как ни в чём не бывало, по многолетней привычке обходил корабль и давал указания на работы, хотя на его должность командой был выбран другой матрос; приставленный охранять его часовой покорно ходил вслед за ним. Ещё через два дня команда назначила его старшим офицером броненосца «Потёмкин».
Удивительная история произошла со шкипером Т. С. Зубченко. Спустя несколько дней после начала восстания он бросил бутылку с письмом своей семье следующего содержания:
Православные люди!
Прошу сообщить моей дорогой жене и деткам, что я умираю не от врага, а от руки своего брата. Был два раза на смертельном одре, то есть 14 июня и 16. По милости трюмного механика Коваленко, артиллерийского кондуктора Шапорева, боцмана Мурзака я оставлен ещё на мучения и каждую минуту жду смерти, только не знаю, какова она будет. Дорогая Маруся, прошу, прости меня. Я умираю за Веру, Царя и Отечество. Крепко вас обнимаю предсмертною рукою. 19 июня 1905 года. Ответ не пиши, а похорони меня на севастопольском кладбище.
Бутылка с письмом была поймана постом крымской пограничной стражи.
Около двух часов дня было организовано собрание команды броненосца, на котором броненосец объявили «территорией Свободной России». Выступавшие руководители призывали экипаж продолжать выполнять свои повседневные служебные обязанности с не меньшим прилежанием, чем ранее. На должности офицеров собранием были выбраны лица из своей среды, командиром корабля был выбран прапорщик Д. П. Алексеев — он стал единственным офицером, который был выбран восставшими на командную должность. Старшим инженер-механиком был выбран машинный квартирмейстер С. А. Денисенко, вахтенными офицерами — фельдфебель П. Я. Курилов и строевые квартирмейстеры Ф. С. Коровянский и П. Я. Волгин, минным офицером — А. Н. Матюшенко, старшим боцманом — строевый квартирмейстер И. А. Дымченко.
С самого утра в порту начала собираться толпа, полиция ввиду своей малочисленности не смогла предотвратить начавшегося стихийного митинга над телом убитого, а к 10 часам утра и вовсе покинула ука выставили на обозрение .Представители революционных партий прибыли на броненосец .
Так как на Тендру ожидалось прибытие всей Черноморской эскадры, мятежному броненосцу нужно было срочно уходить оттуда. Команда приняла решение идти в Одессу — ближайший крупный порт, где можно было пополнить запасы воды, угля, продовольствия и где, как знала команда, проходила всеобщая стачка. На корабле провели большую приборку, смыв с палубы следы крови. Около четырёх часов дня броненосец «Потёмкин» и миноносец № 267 снялись с якоря. Назначенному командиром корабля Д. П. Алексееву и штурману Г. К. Гурину было заявлено, что если корабль сядет на мель, то их расстреляют. Д. П. Алексеев с неохотой приступил к выполнению обязанностей командира корабля. Восстанию он не сочувствовал, но у него не хватало смелости открыто отказать восставшим. Он заявил матросам, что согласен довести корабль только до Одессы, где сдаст его начальнику порта, а сам будет «просить Государя о помиловании». Матросы не дали ему закончить его речь. Вечером в корабельном лазарете умер раненый артиллерийский квартирмейстер Г. Н. Вакуленчук. Он стал последней, двенадцатой, жертвой первого дня восстания.
История эта длинная броненосец прибыл в Одессу где был захвачен угольщик с которого начали перегрузку угля. На корабль прибыли члены революционных партий .Позже к кораблю подошла шлюпка с чинами полиции жандармерии и зам.прокурора Абрашкевичем. Восставшие заставили их разоружится а потом прогнали от о корабля. Полиция в виду малочисленности ничего не могла сделать против стихийного митинга и вскоре ушла . Тем временем распространился слух о том что подходят войска ,на "Потемкине" поднимают сигнальный флаг Н -Наш что по международному своду означало веду огонь гружу боеприпасы.
Флаг был красного цвета и в дальнейшем пропагандисты всех мастей писали о том что восставшие подняли красное знамя революции .
Когда к полудню по приказу командующего Одесским военным округом в город из лагерей были введены два пехотных: 274-й Ставучанский из Бендер и 133-й Симферопольский из Екатеринослава — и 8-й Донской казачий полки, в порту уже собралось до пяти тысяч человек. Войскам было приказано окружить порт, перекрыть все выходы из него и никого не впускать и не выпускать из него, руководствуясь мнением, что в порту собрались все «неблагонадёжные элементы», и поэтому уберечь город от беспорядков можно будет, изолировав этот неблагонадёжный элемент в порту. В сам порт войскам было приказано не входить.Находящиеся на борту броненосца одесские социал-демократы пытались склонить судовую комиссию к решению о высадке десанта в Одессу и захвате ключевых объектов города, но судовая комиссия приняла решение не разбивать команду на части, а в полном составе экипажа ждать прихода эскадры, с которой, возможно, придётся вести бой. В 18:15 портовое судно «Веха», только что прибывшее в Одессу и не имевшее сведений о происходящем, было захвачено восставшими матросами. Все офицеры судна во главе с полковником П. П. Эйхеном были арестованы. «Веху» начали переоборудовать в госпитальное судно на случай боя с эскадрой.
В 9 часов вечера судовая комиссия приняла решение в случае встречи с эскадрой первыми огня не открывать, но, если эскадра нападёт на «Потёмкин», дать ей бой. Все арестованные офицеры судна «Веха» были отпущены в Одессу, арестованных офицеров броненосца и миноносца было решено отпустить в Одессу на следующее утро. С наступлением темноты в ожидании эскадры была сыграна боевая тревога. Каждому орудию было выделено по шесть снарядов, торпедные аппараты приведены в готовность, матросы легли спать на боевых постах, всю ночь воды вокруг броненосца освещали прожекторами.
Как только стало известно, что прибывший на рейд Одессы броненосец находится в руках восставших, растерявшийся Одесский градоначальник Д. Б. Нейдгард передал все свои властные полномочия начальнику Одесского военного округа С. В. Каханову. Тот в свою очередь назначил комендантом Одессы бригадного командира К. А. КарангозоваПостепенно ситуация в порту начала изменяться к худшему. Прибывшие с утра в порт жители близлежащих благополучных районов, интересовавшиеся и сочувствующие происходящему на восставшем корабле, постепенно покидали порт, на их место пришла тёмная толпа с окраин, которой двигали в основном низменные инстинкты. Преступные элементы, пользуясь отсутствием в порту полиции и войск, начали грабить товары на складах, разбивать бочки с водкой и вином. В порту начались пожары. Войска, опасаясь обстрела со стороны броненосца, продолжали держать оцепление по периметру порта, не пропуская в порт новые толпы и никого не выпуская из порта. В самом порту погромы, чинимые проникшими туда ранее, никто не останавливал.В 9 часов утра к командованию Одесского военного округа была отправлена делегация матросов для получения разрешения на похороны Г. Н. Вакуленчука. В ходе переговоров разрешение на похороны было получено. В 2 часа дня на берег были отправлены двенадцать невооружённых матросов в качестве почётного караула во время похорон. При возвращении с похорон почётный караул матросов был обстрелян армейским патрулём — двое матросов было убито, трое арестовано.
Советская историография описывала похороны как мощную революционную демонстрацию,однако за гробом следовало несколько десятков человек.
Броненосец неожиданно для правительственных сил дал три холостых «траурных» выстрела в память о Г. Н. Вакуленчуке и два выстрела из 6-дюймовых орудий боевыми снарядами по городу — вожаки восстания позднее уверяли, что хотели попасть в дома градоначальника и командующего войсками, но промахнулись, — направлявший орудия сигнальщик якобы нарочно дал неверный прицел. Один снаряд поразил чердак жилого дома в центральной части города, но жертв по счастью не было, второй — пролетел на окраину города, насквозь пробив дом Стрепетова на Бугаёвской улице, он не разорвавшись упал на территории сахарного завода Бродского. После обстрела началось бегство состоятельной части населения из Одессы.
В 6 утра "Потемкин" стал готовится к выходу в море.Примерно в 8 часов 20 минут на «Потёмкине» обнаружили приближающуюся 16-узловым ходом эскадру под командованием Ф. Ф. Вишневецкого. В 8 часов 40 минут «Потёмкин» снялся с якоря и пошёл навстречу эскадре. Около 9 часов утра эскадра адмирала Ф. Ф. Вишневецкого отвернула от идущего с ней на сближение «Потёмкина» и стала уходить от него в открытое море. Примерно в 10 часов утра корабли эскадры Ф. Ф. Вишневецкого встретились с кораблями эскадры А. Х. Кригера. Объединённые силы повернули обратно к Одессе, имея намерение атаковать мятежный броненосец. На «Потёмкине» обнаружили объединённые силы флота и приготовились к бою и гибели.
В 12 часов 20 минут восставший корабль встретился в море с объединённой эскадрой под командованием адмирала А. Х. Кригера. Броненосец Потёмкин прошёл сквозь строй эскадры, корабли разошлись без открытия огня. В 12 часов 50 минут броненосец «Потёмкин» развернулся и вторично прошёл сквозь корабли эскадры, при этом к восставшему броненосцу присоединилась команда броненосца «Георгий Победоносец».
Примерно в 1 ½ пополудни для адмирала А. Х. Кригера стало совершенно ясно, что команда броненосца «Георгий Победоносец» отказывается выполнять команды своих офицеров и присоединилась к восстанию. Не желая более подвергать риску настроения команд остальных кораблей эскадры он приказал «больше ходу» и взял курс на Тендровскую косу. Два восставших броненосца взяли курс на Одессу.
Наблюдавшие «немой бой» с берега военные ничего не могли понять в происходившем — книги свода морских сигналов в Одесском военном округе отсутствовали, поднимаемые кораблями сигналы оставались для армейского командования полной загадкой. Морское ведомство не посчитало нужным сообщить сухопутному командованию о переходе «Георгия Победоносца» на сторону восставших, последнее посчитало, что «Потёмкин» сдался «Победоносцу»Около 7 часов вечера, находясь в районе Тендровской косы и проведя совещание с командирами, адмирал А. Х. Кригер принял решение, ввиду ненадёжности команд эскадры, вернуться на главную базу флота в Севастополь и оттуда послать специально сформированный отряд миноносцев для потопления восставших кораблей. Пока что в Одессу был направлен миноносец № 272 для попытки атаки броненосцев.
Миноносец № 272 не решился предпринимать какие-либо действия против восставших кораблей и отступил.В Севастополе под влиянием новостей с моря становилось неспокойно: волнения произошли среди военнослужащих минной и сапёрной рот, крепостного пехотного батальона. Команда броненосца «Екатерина II» на тайной сходке приняла решение присоединиться к восстанию. Заговор, однако, был тут же раскрыт, зачинщики арестованы, команда списана на берег, сам корабль разоружён[54].
Командованием были приняты чрезвычайные меры по защите Севастополя с моря: потушены Инкерманские створные огни; в море высланы в дозор миноносцы, которые были разбиты на два отряда: первый расположился в пяти милях от порта, ему было приказано останавливать все суда и проверять их на предмет наличия на них восставших, второй отряд находился в двух милях от порта и должен был проводить повторный досмотр тех же самых судов; приведены в готовность батареи береговой артиллерии; несколько тысяч запасных призывов 1896—1898 годов, закончившие срок службы, но удерживаемые на флоте «ввиду обстоятельств военного времени» и являющиеся самым опасным с точки зрения благонадёжности элементом, были срочно уволены в «особый отпуск». Между тем к 3 часам пополудни на «Георгии» начали брать верх младшие офицеры и та часть команды, что отказывалась бунтовать, которые настаивали на сдаче властям прямо в Одессе или возвращении в Севастополь. Опасность для одумавшейся команды «Георгия» в тот момент представлял революционный «Потёмкин». Пользуясь тем обстоятельством, что «Потёмкин» продолжал принимать уголь с ошвартованного к нему судна «Пётр Регир», корпус которого заслонил артиллерию «Потёмкина», броненосец «Георгий Победоносец» снялся с якоря, объявив по семафору, что уходит в Севастополь. Но на самом деле, проследовав мимо «Потёмкина», «Георгий» бросил якорь между ним и одесским берегом, таким образом как бы защищая последний от пушек «Потёмкина», и около 5 часов дня сдался властям.
В 9 ½ часов утра началось восстание на учебном судне «Прут», находящемся в плавании. Были убиты находящиеся на капитанском мостике вахтенный начальник и боцман, остальные офицеры и кондукторы были арестованы. Восставшие направили захваченный корабль в Одессу, но, прибыв на рейд, «Потёмкина» там уже не застали. Тогда они решили вернуться в Севастополь и, подняв красный флаг, своим примером взбунтовать главную крепость Черноморского флота.
В 18 часов 20 минут «Потёмкин», в надежде пополнить заканчивающиеся запасы провизии и топлива, пришёл в румынский порт Констанцу. На его борту оставались два профессиональных революционера — К. И. Фельдман и А. П. Бржезовский.Румынское правительство решило предложить матросам сдаться на условиях военных дезертиров, что освобождало от насильственной депортации в Россию, гарантировав им личную свободу, но запретило снабжать броненосец углём и провизией[58].
На рейде порта Констанцы находилась русская военная шхуна «Псезуапсе». Команда «Потёмкина» попыталась войти в контакт с командой шхуны и предложить ей присоединиться к восстанию. Командир шхуны капитан 2-го ранга Н. Н. Банов при содействии капитана порта перевёл шхуну вглубь гавани. Расположенные в Констанце румынские крейсера «Елизавета» и «Мирча» получили приказ открывать огонь по любому судну, попытавшемуся войти в гавань без разрешения, что они сделали, когда утром миноносец № 267 попытался войти в порт.В 10 часов утра члены судовой комиссии встретились с капитаном порта Констанца капитан-лейтенантом Н. Негру и известили его, что восставшие отклонили предложение румынского правительства и решили вернуться в Россию «для продолжения борьбы».
Во время встречи корабельная делегация передала 15 конвертов с текстом составленных воззваний для вручения правительству Румынии, а также всем консульствам государств, расположенных в Констанце: Австро-Венгрии, Бельгии, Болгарии, Великобритании, Германии, Греции, Дании, Италии, Нидерландов, САСШ, Сербии, Турции, Швеции и Франции.
В 8 ½ часов утра на борт броненосца «Георгий Победоносец» поднялись служившие на нём офицеры. Были произведены аресты зачинщиков мятежа. Всего было арестовано 67 человек.22июня в 6 часов утра броненосец «Потёмкин» и миноносец № 267 прибыли в Феодосию. В 8 часов утра на броненосце были подняты флаги расцвечивания и специально изготовленный транспарант, представляющий собой фанерный щит, раскрашенный красной краской, на котором с двух сторон белой краской были нанесены следующие надписи: «Свобода, равенство и братство» и «Да здравствует народное правление». Катер с броненосца доставил в порт приказание городским властям Феодосии немедленно явиться на борт корабля.Судовая комиссия вручила прибывшим один экземпляр воззвания «Ко всему цивилизованному миру» «для немедленного его объявления на публичном заседании городской думы» и потребовала под угрозой обстрела города доставить на броненосец провизию, воду и уголь. Несмотря на запрет военных властей, городские власти, опасаясь артиллерийского обстрела города, приняли решение доставить на броненосец провизию.В 1 час ночи восставшие передали городским властям ультиматум, в котором потребовали немедленного снабжения углём, в противном случае через четыре часа они начнут обстрел города. В 5 часов утра городской голова обратился к жителям Феодосии с воззванием об угрожающей им опасности, в котором просил жителей покинуть город. Начальник гарнизона Феодосии своей властью объявил город на военном положении. В порт были скрытно введены войска.
Восставшие решили самостоятельно овладеть баржами с углём, которые находились у причалов Феодосийского порта. В 9 часов утра катер с абордажной партией матросов вошёл в порт, матросы высадились на баржи и предприняли попытку завести на них буксировочные концы с катера, чтобы отбуксировать баржи к броненосцу. В 9 часов 5 минут находящиеся в засаде войска открыли по матросам ружейный огонь, от которого погибло и было ранено шестеро восставших, несколько матросов попрыгало в воду и впоследствии попало в плен, катер с уцелевшими матросами спешно ушёл из порта.
На борту броненосца начались волнения: часть команды требовала наказания города, другая часть, во главе с прапорщиком Д. П. Алексеевым и младшими офицерами, была против стрельбы.
Город так и не обстреляли.
Потемкин опять идет в Констанцу. Где состоялись переговоры членов судовой комиссии и румынских властей. Восставшие сообщили, что принимают условия, предложенные румынской администрацией 20 июня (3 июля) 1905 года. В полдень броненосец Потёмкин был введён в порт Констанцы. Румынские власти спустили на броненосце андреевский флаг и подняли румынский. К 16 часам команда броненосца была свезена на берег, где собралась на одной из площадей, и квартирмейстер А. Н. Матюшенко разделил между всеми матросами захваченную ими корабельную кассу. Впоследствии матросов перевезли в различные города и селения Румынии, отведённые властями для их проживания.
Команда миноносца № 267 освободилась от вооружённого надзора со стороны броненосца только тут. Сразу после получения «свободы» команда самостоятельно увела миноносец в Севастополь. И хотя по прибытии в Севастополь моряков миноносца № 267 заключили в «Бомборы», впоследствии все они были судом оправданы.
Уже 9 июля в Констанцу пришла эскадра из Севастополя под командованием контр-адмирала С. П. Писаревского в составе броненосцев «Чесма» и «Синоп», миноносок № 261, 262, 264, 265. В 14 часов шесть шлюпок с «Синопа» доставили на «Потёмкин» десять офицеров и около 200 матросов. Произошла смена караулов, был спущен румынский флаг и в 14 часов 10 минут поднят Андреевский. Русский священник отслужил молебен и окропил корабль святой водой, чтобы изгнать «дьявола революции».
Корабль находился в удовлетворительном состоянии, поэтому уже 11 июля в 19 часов 20 минут эскадра Писаревского покинула Констанцу. «Синоп» вёл на буксире «Потёмкин», на котором в Россию возвращались 47 матросов и кондуктóров, прапорщик Д. П. Алексеев и подпоручик П. В. Калюжнов. С ними находился и активный участник восстания машинист Ф. Я. Кашугин. Он не успел съехать с корабля, и русские офицеры схватили его.
Восстание команды военного корабля, который с лёгкостью мог входить в воды иностранных государств, затронуло международный престиж России .
Турция всерьёз рассматривала поступившее от Великобритании предложение пропустить в Чёрное море два английских крейсера для защиты коммерческих интересов Великобритании на Чёрном море.
Румыния отказалась выдать бунтовщиков России, что послужило причиной обострения отношений между двумя странами. Более того, после произошедших событий в прессе Румынии начали появляться материалы о том, что Россия находится на пути к полному разложению.
К подавлению восстания была подключена Армия. На военном положении были объявлены губернии в зоне восстания.
Быстро модеры сработали!
Теперь понятно как на происходящее в России смотрят другие страны и что подпитывать бунты против власти там никто не будет... Представьте, что такое произойдет сейчас... не на броненосце, а на ракетной базе или атомной подлодке... 
